Мать-одиночка — женщина, воспитывающая ребенка, отец которого не установлен. То есть в графе «отец» — прочерк. Какое же право имеют так называться те миллионы разведенок, которые фактически присвоили себе монопольное право на детей? Никакого! Особенно бредово называть матерью-одиночкой ту, что препятствует общению отца с ребенком, а таких разведенок — 70%. “Одиночество» не мешает этим женщинам получать бесконтрольные в трате алименты, “обуть” бывшего мужа на квартиру, повторно выходить замуж или иметь любовников.
Почему и кто исподволь поменял смысл слова “мать-одиночка”? Кто дурит голову обществу и мужчинам? И, главное, зачем?
А слово-то жалостливое. Называя себя матерями-одиночками, эти особи женского пола пытаются выставить себя этакими “униженными и оскорбленными”, нуждающимися в помощи и заботе. Помимо помощи государства, которое, по мнению очень многих российских женщин, оно просто обязано предоставлять женщинам за реализацию ИХ СОБСТВЕННОГО материнского инстинкта, это же государство должно обеспечивать возможность беспрепятственного грабежа мужчин. Под предлогом пресловутой “защиты интересов детей”.
Массированное употребление этого термина — средство поддержания доктрины априорной виновности мужчин во всем. В слове этом - обвинение: “этот гад бросил меня с ребенком”. Но факты говорят совсем другое: 4 из 5 браков доживают до пятилетнего возраста, причем в 75-80% случаев инициатором развода становится именно жена. Число специально подстроенных “залетов” оценке не поддается, но любой желающий может составить собственное мнение о распространенности этого явления, посетив любой женских форум или просто набрав в поисковике “как забеременеть от мужчины если он против”.
Женщины очень часто кричат что-то в таком духе: “секс-то любит, а вот ОТВЕТСТВЕННОСТИ нести не хочет”. Демагогия очень распространенная. Кривят душой женщины, ой как кривят.
Каждый разумный человек знает, что по самой женскому естеству женщина имеет в своем распоряжении практически все возможные средства контрацепции.
“Ответственность”, которую так требуют женщины - это смиренная готовность мужчины обеспечивать женщину и ее ребенка просто потому, что женщине самой захотелось залететь, что ей “пора”, что ей хочется замуж или хочется иметь в лице кандидата в мужья и/или надежного спонсора под прикрытием все тех же “интересов ребенка”.
“Не хотел бы ребенка — предохранялся бы сам”, — лживо упрекают женщины мужчин. А что у мужчин есть? Все тот же презерватив. Секс в нем — удовольствие, мягко говоря, сомнительное. И прежде, чем женщины будут спорить с этим фактом, советую попробовать надеть презерватив себе на язык и попробовать петь или скушать пирожное — только так женщина хоть отдаленно может себе представить ощущения мужчины от секса в презервативе.
Мужчина не может принудить женщину к аборту или достоверно проконтролировать прием ею противозачаточных таблеток. А когда он захочет ребенка — не может заставить ее забеременеть. Женщина решает от кого и когда зачать, а мужчина — нет. Решать мужчина не решает, а вот ответственность за единоличные решения женщины нести должен.
Требование “ответственности” коррелирует с еще одной ложью: будто бы секс нужен исключительно мужчинам, а женщины, де, скромные и невинные, уступают натиску мужской похоти, что удовольствие от секса получает лишь мужчина. Напомню, что даже в браке мужчина не имеет законного права принуждать женщину к сексу. Западные феминистки додумались даже да такого абсурдного понятия как “изнасилование в браке”, российским же женщинам приходится пока обходиться известной отговоркой “у меня болит голова”.
Помимо законодательного репродуктивного бесправия мужчины, современные женщины в своем большинстве не признают права мужчин на репродуктивное решение. Даже если речь идет о подложном отцовстве, женщины вполне искренне недоумевают: “Ему-то что за дело, от кого ребенок зачат?”.
Слово “мать-одиночка” продолжает обвинять мужчину: “ему не нужен собственный ребенок, он ему не помогает”.
Но правда опять оказывается совершенно другой: 98% детей ПО УМОЛЧАНИЮ оставляется после развода с матерями, причем 70% разведенок препятствуют общению отцов с детьми. Закон лишь формально обязывает женщину делиться родительством. На деле право отцов в России НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Даже если отцу удастся преодолеть пробабскую судебную блокаду своего отцовского права, то зарвавшуюся мамашу оштрафуют…аж на 1.5 тысячи рублей, пожурят для вида и вынесут решение об обязательном общение ребенка с отцом…2 часа в неделю в присутствии матери. И даже это решение суда не обеспечивается должным образом: женщины просто не открывают дверь ни отцу, ни судебным исполнителям, присутствия которых, если очень повезет, добьется исключительно упорный отец после нескольких лет хождения по судебным инстанциям.
Даже такой радетель за бабские интересы как Елена Мизулина, председатель Комитета ГД по вопросам семьи, женщин и детей (как следует из самого названия, мужчины в России к семье никакого отношения не имеют), признает в своем интервью, что в год рассматривается 124 тысячи (вдумайтесь в эту цифру!) исков о месте проживания ребенка. И это при том, что мужчины, отцы десятилетиями матриархальной деградации приучены к собственному бесправию, но правоте в этой стране бабы — всегда и во всем.
Но дети до сих пор воспринимаются в нашей стране как единолично бабская собственность. И не просто собственность, но средство мщения, вымогательства денег из отцов, инструмент шантажа мужчин.
На самом деле, у очень малого числа детей в графе “отец” стоит прочерк. По той простой причине, что репродуктивного выбора у мужчин в России нет, отцовство им ВМЕНЯЕТСЯ даже вне брака. Даже если “он-подлец жениться не хочет”. Достаточно женщине ткнуть пальцем в мужчину и потребовать экспертизы на предмет отцовства. Отказ мужчины от проведения экспертизы трактуется нашими судами в пользу признания отцовства. Со всеми вытекающими из этого обязанностями (но не правами!). Прежде всего, речь идет, разумеется, об алиментах, трата которых женщиной в России до сих пор бесконтрольна.
Сюда же следует отнести и такое уродливое матриархальное явление, как “рожу для себя”: когда женщина, которая не умеет или не хочет найти мужа и быть женой, еще до рождения ребенка уже приговорила его к безотцовщине.
Неверное употребление слова “мать-одиночка” приучает общество к мысли, что у ребенка есть только один настоящий родитель — мать. Роль отца и мужчины в эпоху матриархальной деградации сводится к положению безропотного снабженца неограниченных бабских запросов, без каких-либо прав в отношении ребенка. Он, отец, мужчина, не только лишен права репродуктивного выбора, но и специально изолирован от воспитания детей. А цель очень простая: продолжать выращивать безвольное и туповатое поколение бабогосударственных рабов, идеальных потребителей, лишенных мужского воспитания. Это новые дойные коровы для российского бабства и бездумный электорат, “голосующий сердцем”.
Именно с этой целью разрушается традиционная семья, а мужчина превращен в сырьевой придаток женщины и ее потомства, лишенный каких-либо прав по защите собственных отцовских и репродуктивных прав. Именно по-этому алиментный беспредел и послеразводный грабеж мужчин в нашей стране постоянно ужесточается.
Хочу привести очень красноречивый пример лживого использование выражения “мать-одиночка” на самом высоком уровне.
Март 2011 года
Группа депутатов от «Единой России» и «Справедливой России», в том числе председатель комитета по делам семьи, женщин и детей Елена Мизулина, а также Наталья Карпович, Надежда Герасимова и Николай Левичев внесли в Госдуму поправки к 86-й статье Семейного кодекса.
“По словам Мизулиной, законопроект позволит взыскивать с разведенных родителей не только обычные алименты, но и компенсацию части арендной платы за съемное жилье, в котором проживает другой супруг с общим сыном или дочерью. Это будет относиться к случаям, когда после развода мать-одиночка остается вообще без жилья и вынуждена снимать себе и ребенку квартиру. Кроме того, не исключено, по словам депутата, что бывшего мужа заставят оплачивать не только часть аренды за квартиру, но и часть ипотечного кредита бывшей супруги, если она приобрела его и живет там вместе с их общим ребенком.”
Уже упомянутая выше госпожа Мизулина распинается о законе, согласно которому бывший муж БУДЕТ ДОЛЖЕН обеспечить МАТЕРИ ребенка (разумеется, российское бабство ВСЕГДА прикрывается «интересами ребенка») средства на аренду жилья или даже оплатить ипотеку. Но если исходить из интересов ребенка (к чему она формально призывает), то почему ребенок оставляется с тем родителем, который ДАЖЕ не имеет собственного жилья? Почему по умолчанию, уже в сказанном содержится предустановка, что ребенок будет жить с матерью, пусть голодранкой, пусть на съемной квартире?
Обратите внимание, как в начале говорится «позволит взыскивать с разведенных родителей», а дальше уже не стесняясь: «бывшего мужа заставят оплачивать не только часть аренды за квартиру, но и часть ипотечного кредита бывшей супруги».
И самое главное — фрагмент “когда после развода мать-одиночка”. Вот так. “После развода” означает “мать-одиночка”.
Итак, когда вы слышите “мать-одиночка”, поинтересуйтесь, действительно ли отец ребенка отсутствует в метрике. Скорее всего, эта женщина окажется просто разведенкой, очень вероятно — получающей бесконтрольные алименты, но запрещающей отцу видеть ребенка. Такое вот современное “одиночество”.